А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | P | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Э | Ю | Я

Эволюция
Эволюция — это не то, что открыл Чарльз Дарвин. Эво­люция — это восточная концепция, открытая мистиками — и на Восток пошел гораздо глубже. Чарльз Дарвин очень по­верхностен; он считал, что человек произошел от обезьян, и над ним смеялись во всем мире. Эта идея кажется стран­ной... но идея мистика не кажется странной. Он не говорит, что человек произошел от обезьян; он говорит, что ядро со­знания проходит через многие формы, и оно прошло также через форму обезьян.
Как мне представляется, не каждый человек стал чело­веком после того, как был обезьяной; разные люди прошли разные ветви эволюции. Все произошли от разных животных, и это одна из причин того, что они так неравны. Человек, ко­торый произошел от обезьян, неизбежно сохраняет некото­рые характерные черты обезьян. Другой человек, который произошел от лошадей, будет иметь другие характеристики.
В мире миллионы животных, и каждый человек про­шел через разные формы. Жизнь не скоростное шоссе, и все человечество не происходит из одного источника. Если бы было так, все люди были бы равны. Кто-то гений, а кто-то родился идиотом — несомненно, они приходят из раз­ных источников.
Человек, который приходит в тело человека из тела сло­на, будет обладать необычайной памятью. Подобным об­разом все животные обладают своими особыми талантами. Я говорю это впервые — что все люди произошли от разных животных. Идея Чарльза Дарвина о том, что все произошли от обезьян, неверна. Если бы было так, у всех бы проявля­лись одинаковые характерные черты — а это не так.
Собака может родиться человеком или пройти через не­сколько других форм жизни — может стать львом, оленем, а потом родиться человеком. Но если человек произошел от льва, он будет обладать невероятной смелостью; тогда ему хватит смелости быть бунтарем. Если он произошел от овцы, он станет христианином — скорее всего, католи­ком, — потому что овца не может делать ничего другого. Нельзя сказать, что Иисус Христос был не прав, когда го­ворил: «Я — пастырь, а вы — мои овцы». Должно быть, он увидел, что все эти ребята произошли от овец!
Идея Чарльза Дарвина верна, но не до конца; он не су­мел довести ее до конца. Я согласен с ним в самом главном пункте, что человек эволюционировал из животных, но не согласен в том, что все люди произошли от одних живот­ных — обезьян, мартышек или шимпанзе. Человеческие существа имеют самое разное происхождение. Здесь со­брались всевозможные животные, и если вы будете наблю­дать за людьми, вы выясните, от кого произошел каждый конкретный человек. Нужно только немного наблюдатель­ности, алертности, и вы сможете почувствовать: кажется, этот человек связан с таким-то видом.

Эвфемизмы
Почему некоторые слова становятся запретными? Сами по себе слова — просто звуки; каким образом определенные слова стали запретными? По какой причине? Причина в том, что у вас есть определенные идеи по поводу определенных
вещей. Например, если вы против секса, все слова, связан­ные с сексом, будут запретными. Если вы против чего-то, то все слова, связанные с этим предметом, будут запретными. В действительности эти слова не запретные — их осужде­ние показывает, что вы осуждаете что-то другое. Если вы против секса, то даже слово «секс» шокирует. Тогда вы не можете пользоваться этим словом — вам приходится поль­зоваться эвфемизмами, ходить кругами.

Эго
Каждый рождается без эго. Когда рождается ребенок, он — просто сознание: текучее, плывущее, прозрачное, не­винное, девственное — нет никакого эго. Оно создается по­степенно — другими. Эго — это накопленный эффект чу­жих мнений о вас. Кто-то приходит — например, сосед — и говорит: «Какой красивый ребенок», — и смотрит на этого ребенка очень одобрительно. Теперь эго начинает действо­вать. Кто-то улыбается, кто-то не улыбается; иногда мать очень любит вас, иногда очень сердится. И ребенок понима­ет, что его не принимают таким, каков он есть. Его существо не принимается безусловно; везде условия. Если он плачет и кричит, а в доме гости, его мать очень сердится. Если он плачет и кричит, когда гостей нет, его мать это не беспоко­ит. Если он не плачет и не кричит, мать всегда награждает его нежным поцелуем и заботой. Если он может сидеть тихо и спокойно при гостях, мать чрезвычайно счастлива и ще­дра. Он учится узнавать чужое мнение о себе, он смотрит в зеркало отношений.
Вы не видите своего лица непосредственно. Вам прихо­дится смотреть в зеркало, и в зеркале вы можете узнать свое лицо. Это отражение становится вашим представле­нием о своем лице; а вокруг вас, повсюду — тысяча и одно зеркало, и все они отражают. Кто-то любит вас, кто-то не­навидит, кто-то безразличен. И так, постепенно, ребенок растет и продолжает накапливать мнения других. Совокуп­ность чужих мнений — и есть эго. И вот он начинает смо­треть на себя так, как смотрят на него другие. Он начинает смотреть на себя со стороны — вот что такое эго. Если люди выражают одобрение, аплодируют, он думает, что все хоро­шо. Если люди не аплодируют и не одобряют, он чувствует, что его осуждают. Тогда он все время ищет способы и сред­ства добиться одобрения, снова и снова пытается убедиться в том, что он достоин; что в нем есть достоинство, смысл и значение. Он начинает бояться быть собой. Он должен со­ответствовать мнению других.
Если вы отбрасываете эго, вы вдруг снова становитесь ребенком. Теперь вы не беспокоитесь о том, что думают о вас другие, теперь вы не обращаете никакого внимания на то, что говорят о вас другие. Вас это больше не инте­ресует, нисколько не интересует. Вы отбросили зеркало. Оно бесполезно — у вас есть свое лицо, зачем спраши­вать зеркало?

Эзотеризм
Эзотерические учения — только для глупцов. Глупцов чрезвычайно интересует все, что они не могут понять. Идея глупого ума заключается в том, что все, чего он не может понять — это что-то таинственное, сверхъестественное, принадлежащее высшим планам.
Действительно религиозный человек не имеет ничего общего с эзотерической чепухой — с теософией, антропо­софией, с многочисленными Лобсангами Рампа... и прочей ерундой, которую продолжают писать. Должно быть, это удовлетворяет нужды каких-то людей. Каких-то людей интересуют детективы; точно так же других людей инте­ресуют эзотерические знания.
В существовании нет ничего эзотерического. Существо­вание наго и голо; ничто не скрыто...
Духовность — это опыт, а не знание. Вы не можете све­сти ее к знанию; она всегда остается познаванием, никогда не становясь знанием. Это озарение, несводимое к словам. Нельзя втиснуть его в рамки теорий или систем мысли; это невозможно. И те, кто пытается это сделать, ничего не знают... только тогда они могут это делать. Странное явление: те, кто знает, никогда не пытаются свести свое знание до уровня обычного знания; а те, кто не знает, аб­солютно свободны. Они могут создать любое знание — это их изобретение.
Всякое духовное знание — изобретение ума. Подлинное духовное знание случается только тогда, когда ум отбро­шен, когда вы в состоянии не- ума.

Экзамены
Экзамены должны быть упразднены, потому что экза­мены ставят память выше разума. Память — не такая уж важная вещь; в будущем она не будет иметь никакого зна­чения. Вы можете носить в кармане маленький компьютер, у которого в памяти будет заложено все, что вам нужно, и в любое время... компьютер тут же вам все предоставит. Не­зачем будет забивать себе голову ненужной ерундой.
Компьютер заменит всю систему образования, кото­рая до настоящего времени строилась на памяти. Тот, кто может запомнить больше, получает первый разряд, зо­лотую медаль, становится первым в университете. Но вы когда-нибудь думали о том, что происходит в мире с эти­ми медалистами? Они ни в чем не проявляют гениально­сти. Кто-то — чиновник, кто-то — начальник станции, кто-то — почтальон. Что случилось с их золотыми медалями? Куда делось то огромное уважение, которым они пользо­вались в университете?
По существу, в университете уважали их память, а па­мять не приносит большой пользы в реальной жизни. В реальной жизни вам нужна разумность. И эту разницу нужно сделать для вас ясной. Память — это заранее заготовленный ответ. Но жизнь все время меняется, она никогда не бывает заранее заготовленной — поэтому все ваши готовые отве­ты отстают от жизни.
Жизни нужен живой отклик... не готовый ответ, а спонтанный отклик на это мгновение; для жизни нужна разумность.
До настоящего времени система образования совер­шенно не заботилась о разуме. Для этого нужна совершен­но другая структура. Экзамены — это проверка памяти, тест — сколько вы можете запомнить. Но если задать во­прос, которого нет в памяти, вы растеряетесь. Вам недоста­ет разума, понимания, чтобы ответить на новый вопрос, от­вета на который вы не выучили.
Вся система образования бесполезна. Нужно создать другую структуру: каждый студент каждый день должен получать от учителя отметки, которые показывали бы, ве­дет ли он себя разумно, отвечает ли на вопросы разумно, — что он не просто повторяет учебники, а говорит что-то ори­гинальное. Следует уважать и поощрять оригинальность, а не повторение, не копии.

Экзистенциализм
Когда я называю себя экзистенциалистом, я не имею в виду, что верю в экзистенциальную философию.
Существование не нуждается ни в какой философии. Птицам не нужна философия, цветам не нужна филосо­фия, рекам и океанам не нужна философия — но все они экзистенциальны; они существуют, и существуют тоталь­но и интенсивно.
Я не философ... Философия — абсолютно пустая трата времени. Философы многие века вели интеллектуальную борьбу, стремясь найти истину. Ни один из них ее не нашел, по той простой причине, что интеллект всегда ходит кругами и никогда не проникает в центр.
Чтобы любить, не нужно быть философом любви. Лю­бовь не нуждается в философии; любовь — это экзистен­циальный опыт.
Я называю себя экзистенциалистом. Я называю вас эк­зистенциалистами. Это не философия, а образ жизни — не согласно догмам, культам, доктринам, дисциплине, нет! Просто жить без всяких идей о том, как жить. Как только появляется «как», открываются двери всем философиям,
всем теологиям.
Я хочу, чтобы вы жили как деревья, как птицы, как об­лака. Вы думаете, без человека существование исчезнет? Вы думаете, после Третьей мировой войны когда уже не будет человека не взойдет солнце? А ночи не будут радо­ваться миллионам звезд?
Я настаиваю: живите спонтанно без всякой дисциплины. Живите свободно и живите тотально, потому что никто не знает, что будет через миг. Меня может не быть здесь, вас может не быть здесь. Следующий миг бессмыслен. Суще­ствование знает только одно время — настоящее.

Экология
Экология — это очень хорошо. Работайте над ней, но следите также за внутренней экологией, потому что, на­сколько я понимаю, внешняя экология разрушается пото­му, что разрушена внутренняя. Это просто следствие. Ког­да человек внутри не целостен — разделен, в конфликте, как дерущаяся толпа, — такой человек и в природе создает беспорядок. Эти вещи взаимосвязаны.
Когда природа разрушается, когда природные систе­мы разрушаются, это разрушительно для человека. Снова природа влияет на человека, а человек — на природу. Это порочный круг.
Но, насколько я понимаю, основная проблема где-то вну­три человека. Если вы внутренне расслабленны, если вы достигли согласия со своей собственной природой, вы смо­жете понять естественный ход мира и не будете создавать никаких проблем. Вы не будете создавать никакого разрыва. Вы будете видеть, что все взаимосвязано и ничто нельзя... Но основная причина — внутри человека.

Экспериментирование
Я предлагаю: никогда не упускайте возможности встре­тить что-то незнакомое. Никогда не цепляйтесь за прошлое, всегда оставайтесь открытыми и продолжайте экспери­ментировать... будьте всегда готовы отправиться в путь, по которому никто раньше не ходил. Кто знает? Даже если он окажется бесполезным, это будет опыт.
 
Экономика
Мы знаем только один вид экономики — экономику обычного мира. Если вы отдаете деньги, вы их теряете. Вы должны держаться за них. Вы должны вырывать их у дру­гих. Вы должны давать меньше и получать больше, тогда вы в прибыли.
Но внутренняя экономика — совершенно другая, пря­мая противоположность внешней: чем больше вы даете, тем больше имеете; чем меньше вы даете, тем меньше имеете; чем больше вы даете, тем больше вливает в вас все суще­ствование. Вы должны постоянно давать, делиться — из сущей радости делиться.
Чтобы решиться, нужна храбрость; но стоит вам испы­тать опыт, стоит вам понять эту внутреннюю математику, все становится просто. Храбрости требует первый шаг, даль­ше идти легко. Как только вы понимаете, что чем больше вы отдаете, тем больше у вас становится, трудность исчезает.
Трус не может сделать первый шаг в любви. Для это­го нужен сильный духом, тот, кто может рискнуть, пото­му что начало рискованно. Кто знает, получите вы что-то в ответ или нет? Кто знает? — вы можете отдать свою лю­бовь и ничего не получить взамен. Гарантий нет. Но этот первый шаг нужно сделать, довериться, и тогда сделать второй шаг очень легко, и вы можете пройти тысячи миль. Тогда нет никаких проблем; тогда все путешествие стано­вится совсем простым, а жизнь с каждым шагом становит­ся все богаче и богаче.

Экстаз
Экстаз — это язык, который человек полностью забыл. Человек был вынужден его забыть, должен его забыть. Об­щество против него, цивилизация против него. Общество кровно заинтересовано в страдании. Оно зависит от страда­ния, питается страданием, живет за счет страдания. Обще­ство не для людей. Общество использует людей как сред­ство. Общество стало важнее человечества. Культура, ци­вилизация, церковь — все они стали важнее. Они должны были бы существовать ради человека, но сейчас они суще­ствуют не ради человека. Процесс практически обратный: сейчас человек существует для них.
Каждый ребенок рождается экстатичным. Экстаз есте­ственен. Это не нечто такое, что происходит только с вели­кими мудрецами. Это нечто такое, что каждый человек при­носит с собой в мир; все приходят с ним. Это сокровенная суть жизни. Это часть жизни. Жизнь есть экстаз...

Эксцентричность
Все люди немного сумасшедшие, потому что сам Бог сумасшедший. Он никогда никого не создает без некоторой крупицы безумия. И чем человек больше, тем он безумнее, эксцентричнее. Будда, Махавира Кришна, Христос —эксцентричные люди. И психологи отчасти правы: они называют их ненормальными. Они ненормальны, пото­му что они выше нормального состояния — сверхнор­мальны. Они ненормальны, потому что отличаются от нормальных людей.
Если Будда ходит по земле, он абсолютно уникален. Не было никаких прецедентов, такого никогда не случалось раньше — и никогда больше не случится! Будда случа­ется только однажды. Он неповторим, незаменим. Он — уникальный момент в сознании человечества. Конечно, он эксцентричен; он не может не быть слегка сумасшед­шим. Люди будут думать, что он сошел с ума: он был сы­ном короля; он отрекся от дворца, своей красивой жены, от всех удобств — и стал нищим! Разве это может пока­заться нормальным?
Нормально как раз обратное: нищий хочет стать импера­тором — это нормально. Каждый нищий хочет стать импе­ратором. Любой человек хочет стать императором. Амбиции очень обычны. Стать богатым, знаменитым, прославиться, добиться власти — обычное желание, в нем нет ничего осо­бенного. Но император, который спускается с трона и живет в нищете — это эксцентричность, безумие.
Безумие — ваша уникальность. Безумие — просто такой элемент в вас, который не может подойти никому в мире, который никогда не может стать винтиком в механизме общества, который не может быть спицей в колесе. Вот что такое эксцентричность. Ваша индивидуальность состоит в вашей эксцентричности.

Эмоции
Ко мне приходят письма, в которых говорится: «Кто-то прошел мимо, и у меня возникло сильное ощущение на­правленного на меня гнева». Кто-то прошел мимо вас, и у вас сильное ощущение направленного на вас гнева... Вы могли хотя бы спросить этого человека: «Вы на меня сер­дитесь? У меня такое ощущение...» Вы должны проявить хотя бы эту учтивость, прежде чем решите, что на вас направлен гнев.
Возможно, вы вообще не интересуете того человека, а он разозлен на кого-то другого. Вы можете дать ему повод хо­рошо посмеяться. Но это возможно — может быть, он злится на что-то другое, на кого-то другого, на себя; а вы при этом чувствуете его гнев. Его гнев может коснуться вашего вос­приятия. Он не обязательно относится к вам, потому что эмоции не линейны. Они не движутся от А к В, они распро­страняются кругами, концентрическими кругами.
Когда вы бросаете камень в озеро, появляются концен­трические круги, и они расходятся во все стороны; точно так же, когда кто-то злится, его окружают концентрические волны гнева. Если мимо проходит чувствительный человек, он может почувствовать его гнев. И, естественно, расшиф­рует это ощущение так, будто гнев направлен на него.
Лучше тут же остановить этого человека и спросить: «В чем дело? Я чувствую инстинктивное беспокойство. Я чувствую волны гнева, идущие от тебя. Я не знаю, на кого или на что они направлены, но давай выясним хотя бы одно: если они направлены на меня, скажи — чтобы я знал, что делать. Если они обращены не ко мне, спасибо. Иди своей дорогой, а я пойду своей».
Иногда, когда вам хочется злиться, злитесь — ничего плохого в этом нет. Проблема в том, что, если вы не злитесь, вы не будете любить. Все эмоции настолько взаимосвязаны, что, если вы подавляете гнев, вы будете подавлять и лю­бовь. Если вы подавляете гнев, вы подавляете также и со­страдание. Если вы высвобождаете сострадание, внезапно вы пугаетесь, что гнев тоже высвободится. Вам приходит­ся просто сидеть на куче своих эмоций и придавливать их своим весом — а это очень неудобно.

Энергия
Просто наблюдайте себя, и вы найдете в себе не одно существо, а множество. Вы мультипсихичны, у вас много умов, и каждый ум борется со всеми остальными. Внутри — непрерывное соревнование, постоянные ссоры. И в этих ссорах, в этом конфликте вы рассеиваете свою энергию; а когда вы растрачиваете энергию в постоянной гражданской войне, вы теряете интерес к жизни. Вы теряете все возмож­ности быть экстатичным, вы теряете радость.
Уильям Блейк прав, когда говорит: «Энергия — это вос­торг». Да, энергия — это восторг, и чем больше у вас энергии, тем сильнее будет ваш восторг. Именно энергия становится восторгом; избыток энергии — это восторг, избыток энергии становится празднованием. Когда энергия танцует в вас, в созвучии, в глубокой гармонии, в едином ритме и потоке, вы становитесь благословением для этого мира.

Эскапизм
Жизнь нужно использовать как ситуацию, как возмож­ность стать более сознательным, более кристаллизованным, более центрированным и укорененным. Если вы пытаетесь бежать от жизни, вы становитесь как семя, которое пыта­ется бежать от земли и прячется в пещере, где нет зем­ли, только камни. Семя будет в безопасности; в земле семя должно умереть, исчезнуть. Когда семя исчезает, прораста­ет растение. Тогда начинаются опасности. У семени не было опасностей: не было животных, которые могли его съесть, не было детей, которые могли его сломать. И вот, прекрас­ный зеленый росток... — и весь мир, кажется, против него: ветры налетают и пытаются вырвать его с корнем; прихо­дят тучи, блещут молнии, и маленькое семечко борется в одиночку со всем миром. Дети, животные, садовники — его ждут миллионы проблем. Семя жило в комфорте, у него не было никаких проблем: ни ветра, ни земли, ни живот­ных— ничего. Оно было абсолютно закрыто в самом себе; семя было под защитой, в безопасности.
Так же и вы можете уйти в пещеру в Гималаях; вы останетесь семенем. Вы не прорастете. Эти ветры не про­тив вас; они дают вам возможность, они бросают вам вы­зов — они дают вам возможность глубоко укорениться. Они говорят вам: встань на ноги и сражайся. Так человек становится сильным.

Этикет
Мистер Гольдберг, преуспевающий меховщик, посыла­ет свою дочь в Европу, чтобы она научилась там хорошим манерам и, может быть, нашла богатого жениха.
Через несколько месяцев она присылает письмо, в кото­ром просит папу прислать ей книгу по этикету. «Она встре­чается с прекрасными людьми», — думает он про себя.
Еще через пять месяцев она просит другую книгу по этикету. «Она общается с принцами!» — говорит Гольдберг и подпрыгивает от радости.
Через два года Бэкки приезжает домой. Мистер Голь­дберг встречает ее на пирсе и вздрагивает, когда она появ­ляется с ребенком на руках.
Чей ребенок? — спрашивает он.
Мой, — отвечает Бэкки.
А отец?
Не знаю, папа, — качает головой она.
Гольдберг плачет от отчаяния.
—    Я послал тебе две книги по этикету, а ты даже не на­училась спрашивать: «С кем имею удовольствие?»
Книги не могут помочь; даже две книги по этикету не сделают вас культурным. Тысячи книг о духовности — но вы не станете духовным. Дело не в степени информирован­ности. Нужна трансформация, не информация.
 
Эффективность
Энергия беспокойна, энергия жива. Действительно жи­вой ребенок не может долго сидеть тихо. Он жив; он не мертв. Ему хочется прыгать, бегать и делать миллионы вещей. Он переполнен. А мы заставляем его сидеть.
Что происходит? К тому времени, когда он выходит из университета, он почти парализован. Двадцать лет застав­ляют постоянно концентрироваться — и этой концентрации все общество придает так много значения. Потом — экза­мены. Если он проваливается, его ругают. Если он сдает успешно, его хвалят. Мы играем в игру эго. Мы учим его быть эгоистичным. Мы учим его уродливому соревнова­нию — враждебности ко всем окружающим. И мы учим его, что единственная ценность в этом обществе — быть более эффективным, а не осознанным.
Вот момент, который нужно понять. Если вы хотите быть более эффективным, чем меньше будет осознанности, тем лучше, потому что механизм эффективнее человека. Ме­ханизм просто повторяет. Он никогда не ошибается, не бы­вает неправ. Поэтому ум должен походить на машину: вы нажимаете кнопку — и получаете ответ. Вы нажимаете кнопку — и получаете эффективность.
Все старания общества направлены на то, чтобы умень­шить вас и превратить в эффективный механизм. И на то, чтобы искалечить вас, разрушить, парализовать, тратят­ся огромные деньги. Потом вдруг приходит день, когда вы обнаруживаете, что упустили все. Вы еще не испробова­ли вкус жизни. Вы жили, но не можете сказать, что жили. Вы любили, но не можете сказать, что любовь случалась с вами. Вы были живы, но не можете сказать, каков вкус жизни, аромат жизни.
То, что называют образованием, до сих пор было вели­чайшим бедствием для человечества. В тот день, когда вся структура образования будет отброшена, и совершенно но­вое образование, основанное не на эффективности... Если люди будут чуть менее эффективны, что с того? Если они будут более живыми и чуть менее эффективными, что с того? Совершенно ничего.
Если мы сделаем основой образования осознанность, люди, возможно, не будут так эффективно убивать, вое­вать; возможно, они не будут такими эффективными чи­новниками или офицерами — но это хорошо. Если люди неэффективны в убийстве, прекрасно! Меньше людей по­гибнет. Если бы человек, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму, был менее эффективен и сбросил бы ее где-нибудь в лесу, что в этом было бы плохого? Это было бы прекрасно. Это было бы счастьем.
Если бы немцы были не так эффективны, Гитлер не был бы таким бедствием для человечества. Если бы они были не­много ленивее, не такие исполнительные, не такие роботы, у Гитлера ничего бы не получилось. Но он правильно выбрал страну, чтобы родиться. Такие люди всегда очень ловки. Они всегда правильно выбирают страну для рождения. А потом ему удалось сделать всю страну военным лагерем.
Если эффективности меньше, ничего страшного. Важно, чтобы было больше осознанности.

ЭЮЯ
Всякое искусство должно достичь той точки, когда тех­ника отбрасывается. Всякая медитация должна достичь той точки, когда методы отбрасываются. Они хороши для на­чинающих, для того, чтобы выучить АБВ, но когда вы до­стигли точки ЭЮЯ, они бесполезны.
В молчании — вы наполняетесь музыкой.
Без движения — вы танцуете.
Без всякой мысли, без всякого чувства — лишь чистая внутренняя грация, и благодарность поднимается изнутри вас, как аромат, возникающий из глубины лотоса.
Человек должен достигнуть этой точки. Только тогда он осуществлен. Только тогда он достиг своего предназначения.

Эякуляция
Чем напряженнее ум, тем меньше длится сексуальный контакт. Когда ум напряжен, эякуляция случается быстрее. Чем сильнее напряжение, тем быстрее наступает эякуля­ция, потому что напряженный ум ищет не сексуального общения, а облегчения, освобождения, и секс выполняет ту же роль, что чихание. Напряжение сброшено, вы осво­бодились от тяжести.

Эффект, обратный
Когда я был студентом университета, мой сосед... моло­дой человек, красивый молодой человек, здоровый, во всех отношениях разумный; я никогда не замечал, чтобы он за­икался. Однажды его навестил отец, и он сразу же стал заи­каться — говоря с отцом. Я был поражен. Но как только отец уехал, заикание мгновенно кончилось. Я спросил его об этом.
Он ответил: «Это большая проблема. Когда я приезжаю домой, к отцу и матери, я начинаю заикаться и ничего не могу сделать. Это выходит помимо моей воли... чем более я пыта­юсь избежать заикания, тем оно становится сильнее. Даже когда от отца приходит письмо, и я начинаю читать его, я вдруг чувствую дрожь. Я не могу читать письма отца без за­икания. В других ситуациях ничего подобного не бывает».
Я сказал ему:
Проблема не в заикании; это определенный стресс, определенное напряжение. Отец давит на тебя и снова воз­вращает тебя в детство, к твоим старым страхам, и эти стра­хи побеждают твой разум.
Сделай одну вещь, — сказал я ему. — Когда в сле­дующий раз приедет твой отец, старайся заикаться на
каждом слове!
— Как же это поможет? — спросил он.
— Вот попробуй и увидишь, — сказал я. — Не пытай­ся избежать заикания; наоборот, старайся заикаться как можно больше. Сделай все возможное, чтобы заикаться накаждом слове!
 — Что это ты предлагаешь? Я же делал все наоборот, и ничего не получалось, а твой метод, кажется, создаст мне еще больше проблем!
—    А ты попробуй, — сказал я.
И когда его отец приехал в следующий раз, я был рядом. Он попробовал заикаться — и не смог!
Есть вещи, которые получаются только если постарать­ся; но некоторые вещи получаются только если не старать­ся, поскольку само старание идет от страха, а если вами движет страх, никакие старания не помогут.
Гипнотерапевты называют это «законом обратного эффекта».