Анекдоты от Ошо
Однажды Мулла Насреддин собирался впервые лететь на самолете, и ему было очень страшно, но он старался, чтобы никто этого не заметил. Так бывает с каждым, кто летит впервые; все стараются ничем не выдать своего страха. Он старался вести себя беспечно, поэтому он шел очень храбро. Эта бравада была объяснением: ″Я всегда путешествую самолетом″. Затем он уселся на свое место и захотел сказать что-нибудь, просто чтобы успокоиться, потому что когда вы начинаете разговаривать, вы храбреете; благодаря разговору страх меньше ощущается.
Поэтому Насреддин заговорил с пассажиром, сидевшим рядом. Он взглянул в окно и заметил: ″Смотрите, что за невообразимая высота! Люди кажутся муравьями″.
″Сэр, мы еще не взлетели, — ответил его сосед. — Это и есть муравьи″.
Поэтому Насреддин заговорил с пассажиром, сидевшим рядом. Он взглянул в окно и заметил: ″Смотрите, что за невообразимая высота! Люди кажутся муравьями″.
″Сэр, мы еще не взлетели, — ответил его сосед. — Это и есть муравьи″.
Ежедневная медитация
месяц:11 день:21
День
В человеке сокрыто истинное величие. Человек велик, но его величие заключено в тюрьму. Величие человека должно обрести свободу. В человеке, словно в семени, скрыты тысячи цветов. Семени нужен садовник, семени нужна почва.
Семени нужно набраться хотя бы немного смелости, чтобы отказаться от самозащиты — той твердой оболочки, которая окружает и защищает его. Тогда в нем заструится жизнь, тогда оно взойдет миллионами листьев и миллионами цветов с миллионами новых семян! Маленькое семя таит в себе подлинное величие — оно может озеленить всю землю.
То же относится и к человеку. Человек — семя, и тысячи цветов притаились в нем. Лишь медитация может помочь этим цветам распуститься. Искусство медитации сродни садоводству: ты — семя, но ты и садовник; ты — семя, но ты и почва. Ты должен отбросить эту твердую оболочку — свое эго, и тут же произойдет тысяча чудес. Тебе трудно в это поверить, пока ты не знаешь, что скрыто у тебя внутри.
Семени нужно набраться хотя бы немного смелости, чтобы отказаться от самозащиты — той твердой оболочки, которая окружает и защищает его. Тогда в нем заструится жизнь, тогда оно взойдет миллионами листьев и миллионами цветов с миллионами новых семян! Маленькое семя таит в себе подлинное величие — оно может озеленить всю землю.
То же относится и к человеку. Человек — семя, и тысячи цветов притаились в нем. Лишь медитация может помочь этим цветам распуститься. Искусство медитации сродни садоводству: ты — семя, но ты и садовник; ты — семя, но ты и почва. Ты должен отбросить эту твердую оболочку — свое эго, и тут же произойдет тысяча чудес. Тебе трудно в это поверить, пока ты не знаешь, что скрыто у тебя внутри.
Вечер
Если ты захочешь стать человеком морали, ты станешь фальшивым человеком и твоя душа тоже станет фальшивой. Мораль означает подавление. Тебе придется подавлять самого себя, а для этого нужно быть не одним человеком, а сразу двумя. Ты будешь сам себе навязывать не свои принципы. Тебе дадут десять заповедей и скажут, что хорошо и что плохо. Что будет происходить с твоей внутренней природой?
Ты подавляешь свою внутреннюю природу, пренебрегаешь ею, забываешь о ней. В ответ она бунтует против навязываемой ей морали — она протестует против фальши и лицемерия. Лицемер не может быть по настоящему религиозным человеком.
Лицемерить — значит притворяться тем, кем ты вовсе не являешься. Лицемерие приносит страдания и порождает грусть. Весь мир охвачен грустью, ибо весь мир пытается лицемерно следовать морали.
Меня не интересует мораль. Я не указываю людям, какими им следует быть — моральными или аморальными. Единственное, что меня интересует, — сознание. Я советую людям становиться все более и более сознательными. Для этого нужна медитация — нужен метод пробуждения сознания. Человек становится более внимательным, восприимчивым, осознающим, и в результате меняется вся его жизнь.
Путем медитации ты приходишь к гармонии. Когда все в тебе становится гармоничным, твоя жизнь становится прекрасной, превращается в танец.
Ты подавляешь свою внутреннюю природу, пренебрегаешь ею, забываешь о ней. В ответ она бунтует против навязываемой ей морали — она протестует против фальши и лицемерия. Лицемер не может быть по настоящему религиозным человеком.
Лицемерить — значит притворяться тем, кем ты вовсе не являешься. Лицемерие приносит страдания и порождает грусть. Весь мир охвачен грустью, ибо весь мир пытается лицемерно следовать морали.
Меня не интересует мораль. Я не указываю людям, какими им следует быть — моральными или аморальными. Единственное, что меня интересует, — сознание. Я советую людям становиться все более и более сознательными. Для этого нужна медитация — нужен метод пробуждения сознания. Человек становится более внимательным, восприимчивым, осознающим, и в результате меняется вся его жизнь.
Путем медитации ты приходишь к гармонии. Когда все в тебе становится гармоничным, твоя жизнь становится прекрасной, превращается в танец.
Медитация Здесь и Сейчас
ГЛУБИНА
Один-единственный момент может стать вечностью, потому что вопрос не в длительности, вопрос в глубине. Нужно понять, что время развивается в длину, медитация — в глубину.
Время длится: за одним моментом следует другой, за другим следует третий... ряд, линия, линейный процесс — но человек движется на одном и том же плане, на горизонтальном плане. Проходит один момент, проходит другой... но горизонтальный план остается прежним.
В моменты глубины вдруг вы соскальзываете вниз, или, с вашего позволения, я скажу: соскальзываете вверх — что одно и то же. Вы больше не горизонтальны; теперь вы вертикальны. Вы совершаете поворот, внезапно выскальзываете из линейного процесса. Становится страшно, потому что ум существует только на горизонтальном плане. Ум пугается. Куда вы движетесь?
Это похоже на смерть. Это похоже на безумие. Для ума возможны только два толкования: или вы сходите с ума, или умираете. Оба сценария внушают страх, и, в некотором смысле, оба они оправданны. Вы умираете для ума — и, таким образом, первое толкование правильно — и умираете для эго. И в определенном смысле вы сходите с ума, потому что движетесь за пределы ума, который считает всякое душевное здоровье своей монополией и думает, что душевное здоровье возможно только в его пределах, а все, что за его пределами, считает безумным. Вы преступаете границу, пересекаете опасную черту, и — кто знает? — может быть, переступив, вы больше не вернетесь.
Но когда вы выскальзываете за пределы горизонтальной линии, открывается вечность; время исчезает. Один момент может быть равен вечности, как будто время останавливается. Все движение существования останавливается, потому что прекращается мотивация.
В моменты глубины вдруг вы соскальзываете вниз, или, с вашего позволения, я скажу: соскальзываете вверх — что одно и то же. Вы больше не горизонтальны; теперь вы вертикальны. Вы совершаете поворот, внезапно выскальзываете из линейного процесса. Становится страшно, потому что ум существует только на горизонтальном плане. Ум пугается. Куда вы движетесь?
Это похоже на смерть. Это похоже на безумие. Для ума возможны только два толкования: или вы сходите с ума, или умираете. Оба сценария внушают страх, и, в некотором смысле, оба они оправданны. Вы умираете для ума — и, таким образом, первое толкование правильно — и умираете для эго. И в определенном смысле вы сходите с ума, потому что движетесь за пределы ума, который считает всякое душевное здоровье своей монополией и думает, что душевное здоровье возможно только в его пределах, а все, что за его пределами, считает безумным. Вы преступаете границу, пересекаете опасную черту, и — кто знает? — может быть, переступив, вы больше не вернетесь.
Но когда вы выскальзываете за пределы горизонтальной линии, открывается вечность; время исчезает. Один момент может быть равен вечности, как будто время останавливается. Все движение существования останавливается, потому что прекращается мотивация.
