Osho Jokes
Amos Saperstein dies suddenly with an enormous erection. The undertaker, Moishe Finkelstein, tries everything to make it shrink. He puts cold water on it, then packs it in ice cubes, but nothing works. Finally they decide that they have only one option: they cut a hole in the lid of the coffin and cover it with a sheet.
On the way to the cemetery the coffin is carried past two little old ladies sitting on a bench. ″Well, there goes old Amos,″ says grandma Kravitz. ″I hope his family gave him a proper send-off.″
Just then a gust of wind blows the sheet off the top of the coffin.
″The tight fisted bastards,″ says grandma. ″Look at that! Only one lousy flower.″
On the way to the cemetery the coffin is carried past two little old ladies sitting on a bench. ″Well, there goes old Amos,″ says grandma Kravitz. ″I hope his family gave him a proper send-off.″
Just then a gust of wind blows the sheet off the top of the coffin.
″The tight fisted bastards,″ says grandma. ″Look at that! Only one lousy flower.″
Daily Meditation
месяц:4 день:19
День
Медитация — это состояние осознания без мыслей. В каком-то смысле, медитация негативна — она отбрасывает все твои мысли и создает в тебе состояние безмолвия. Это прекрасное состояние, но ему чего-то недостает. Ему недостает поэзии, ему недостает музыки, ему недостает танца. Оно подобно мертвой тишине — ни одна песня не возникает в нем.
Молитва — это сердце, полное любви, поэтому она позитивна. Молитва может стать танцем, молитва может стать песней, молитва может стать праздником, но без медитации праздник молитвы остается поверхностным, суетным. Да, в молитве есть жизненность, но эта жизненность детская, незрелая.
Зрелость приходит к молитве через медитацию, радость наполняет медитацию через молитву. Центрация приходит через медитацию, танец приходит через молитву. Поистине благословен тот, кто может плясать и оставаться центрированным, тот, кто может стать центром циклона. Именно таким я вижу санньясина — истинно религиозным человеком, целостным человеком.
Так что медитируйте и молитесь. Создавайте пустоту с помощью медитации и наполняйте ее любовью с помощью молитвы. Пусть пустота превратится в любовь, не знающую края.
Молитва — это сердце, полное любви, поэтому она позитивна. Молитва может стать танцем, молитва может стать песней, молитва может стать праздником, но без медитации праздник молитвы остается поверхностным, суетным. Да, в молитве есть жизненность, но эта жизненность детская, незрелая.
Зрелость приходит к молитве через медитацию, радость наполняет медитацию через молитву. Центрация приходит через медитацию, танец приходит через молитву. Поистине благословен тот, кто может плясать и оставаться центрированным, тот, кто может стать центром циклона. Именно таким я вижу санньясина — истинно религиозным человеком, целостным человеком.
Так что медитируйте и молитесь. Создавайте пустоту с помощью медитации и наполняйте ее любовью с помощью молитвы. Пусть пустота превратится в любовь, не знающую края.
Вечер
Человек вовсе не так мал, как кажется. Он огромен, он невероятно огромен. Он — океаничен. Даже у океана есть границы, но человек не имеет границ. Безграничность человека — единственное доказательство того, что Бог есть. Бог — еще одно имя человеческой безграничности. Мы не ограничены пределами тела, и мы не ограничены пределами ума. Мы несоизмеримы ни с тем, ни с другим.
Задача санньясы — очистка луковицы. Мы покрыты множеством слоев отождествлений, и мы должны отделаться от этих слоев — понемножку, потихоньку, пока вообще ничего не останется. Оставшееся ничто и есть ты.
Лишь это ничто может быть безграничным. Что-то должно иметь границы. Лишь ничто безгранично, следовательно, Бог — это абсолютная пустота. Бог не сущность, Он — абсолютное ничто. Бог не кто-то, Он — абсолютное никто. Он — лишь присутствие, бесконечное, безграничное. И мы — такие же, как Он. Мы ничем не отличаемся от Бога. Мы часть бесконечности.
Задача санньясы — очистка луковицы. Мы покрыты множеством слоев отождествлений, и мы должны отделаться от этих слоев — понемножку, потихоньку, пока вообще ничего не останется. Оставшееся ничто и есть ты.
Лишь это ничто может быть безграничным. Что-то должно иметь границы. Лишь ничто безгранично, следовательно, Бог — это абсолютная пустота. Бог не сущность, Он — абсолютное ничто. Бог не кто-то, Он — абсолютное никто. Он — лишь присутствие, бесконечное, безграничное. И мы — такие же, как Он. Мы ничем не отличаемся от Бога. Мы часть бесконечности.
